Приветствую, дорогие коллеги! Вы знаете, я живу большую часть времени в России. Оттуда не так просто выехать сейчас, поэтому вот уже пару лет я пропускал подобные мероприятия. Большая часть моих выступлений — перед экраном компьютера …
Я помню, моя первая речь в OБСЕ была во время Встречи по человеческому измерению 2006 года: огромный конференц-зал, присутствуют дипломаты, главы делегаций, коллеги по правозащитному движению из самых разных стран… Короткое выступление на несколько минут с упором на рекомендации. Было ощущение, что у нас был доступ к важной площадке и что нас слушали и слышали. Возможно, это была иллюзия.
В то же время я знаю, что некоторые из наших рекомендаций были реализованы: укрепление панелей экспертов и расширение их мандатов; конкретные вопросы, поднятые в различных институтах ОБСЕ, в том числе на Парламентском Ассамблеи и в Постоянном совете; запуск Московского механизма по Беларуси, а затем и по России; Специальный представитель председательствующего по делам гражданского общества! Не так много, но и не мало. А Декларация Параллельной конференции представляется на уровне на министерских встречах уровне и высокопоставленным чиновникам ОБСЕ уже сколько лет? 7 или 8?
Но, возможно, в те году это была другая реальность. Теперь наш коллега и друг, правозащитник Макс Буткевич захвачен и заключен в тюрьму в Луганске, приговорен к 13 годам. Еще одна подруга и дорогой товарищ, Наста Лойка, одна из самых добрых людей, которых я знаю, находится в тюрьме в Беларуси, приговорена к 7 годам и удерживается incommunicado. Алесь Беляцкий, который сидел, когда создавалась Платформа гражданской солидарности, в настоящее время отбывает 10 лет — он снова в заключении. Имена других, заключенных в тюрьму, лишенных свободы после позорных судебных расправ, мы уже слышали здесь. Я не знаю, сколько из них мы когда-либо увидим живыми и на свободе…
Моя собственная организация — Московская Хельсинкская группа, которая вдохнула жизнь в человеческое измерение Хельсинкого процесса в далекие 70-х годы, была ликвидирована и вновь лишена легальной возможности работать.
Сама Платформа гражданской солидарности родилась из идеи поднять знамя Хельсинкского движения и переосмыслить, как ОБСЕ взаимодействует с гражданским обществом. Гражданские организации, собираясь со всей Европы и пересекая Атлантику, приехали в Вильнюсе в 2011 году на фоне подавления гражданского общества в Беларуси. У нас были большие надежды на то, что наши рекомендации и идеи и ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ о том, насколько ужасна ситуация УЖЕ сейчас будут услышаны. Мы надеялись, что ситуация изменится!
Некоторые из вас были там, на этой встрече, верно? Для чего мы запустили платформу тогда? Я смею утверждать, что не только, для того, чтобы наши декларации будут спокойно приняты со словами, «удачи» и «продолжайте в том же духе». Не для того, чтобы слышать дипломатическую ерунду в ответ. Мы хотели изменить ОБСЕ и ту работу по человеческому измерению, которую она ведет!
Мы все лишены возможности работать, как и прежде. И мы все должны перестать притворяться, что все будет как и прежде — не будет!
Как долго продлится война между Украиной и Россией? Есть ли у нас сценарии для выхода из нее? Война между Арменией и Азербайджаном из-за Карабаха какая уже по счету между государствами-участниками? Мы вообще ведем счет или уже без разницы? Я даже не говорю о Ближнем Востоке — за пределами ОБСЕ — где другое влиятельное государство считает уничтожение гражданской инфраструктуры законным и пропорциональным ответом на террористические атаки … Кажется, в таких условиях не приходится говорить про rule-based order, о котором здесь утверждалось…
Давайте вернемся к ОБСЕ и его человеческому измерению. Какое количество политических заключенных сидят в заключении в государствах-участниках? Сколько среди них правозащитников? — тех, кто продвигал права человека и верховенство права, основы того, на чем стоит представление о комплексной безопасности, краеугольной концепции для этой организации? Сколько из этих активистов по всему ОБСЕ было похищено и казнено?
Сколько правозащитных организаций было ликвидировано, лишено возможности работать или изгнано из своих стран?
Я убежден, что наши дискуссии и обсуждения должны проходить иначе, чем они выглядели 17, 12 или 7 лет назад.
Мы должны переосмыслить, каким может быть и каким должна быть ОБСЕ. Стабильность не вернется в Европу в ближайшее время, но сейчас мы должны работать в этом направлении, так же, как строительство ООН началась задолго до окончания Второй мировой войны.
Государства-участники уже давно утратили консенсус по ключевым вопросам — иногда кажется, что Организация продолжает существовать и действовать по инерции. Должна ли она объединять всех на континенте (плюс США и Канада)? Или прибытие Лаврова на эту конференция — причина бойкота, а Россия (и другие государства-агрессоры?) должны быть исключены? Является ли ОБСЕ инструментом войны, возможно, даже морально оправданной войны, или, скорее, инструментом достижения соглашений? Может, это платформа для переговоров? Существуют ли еще вопросы, затрагивающие основы этой Организации, которые все еще имеют значение для каждого государства-участника? Или таких попросту не осталось?
В конце концов, какие принципы должны лежать в основе ОБСЕ?
Хельсинкское движение основывалось на предпосылке, что человеческая безопасность является предметом общей обеспокоенности. Мы продолжаем настаивать на том, что права человека и верховенство закона являются частью комплексной безопасности, столь же важной, как военный потенциал или экономическая стабильность.
Я лично считаю, что политический диалог должен продолжаться – хотя бы для того, чтобы не допустить взаимного уничтожения или катастрофы для всей планеты. Ибо есть вещи надсуверенные. Климат, например. Или последствия других экологических проблем. Или ядерное разоружение. И, конечно, права человека.
В то же время я верю, что должна существовать группа государств, которые считают, что реальная безопасность невозможна без ответственности за военные преступления и преступления против человечности, без реальных гарантий прав человека, без подотчетности государственного аппарата обществу. Эти государства должны совместно вложиться в развитие институтов и механизмов, которые приблизят эту реальность. И они должны сами соответствовать тем высоким стандартам, которые они требуют от других.
Дипломаты и политики, которые стоят на этих позициях, являются нашими союзниками, и мы приветствовали бы совместный поиск общих решений.
Войны в Европе – это реальность, крах системы безопасности на европейском континенте – это реальность. При этом, помимо военного измерения, под вопросом находится энергетическая и продовольственная безопасность. Устойчивость социальных систем перед конфликтами и поляризацией, способность устоять перед пропагандой – это еще одна проблема. И в этом мы тоже терпим неудачи.
Решение всех этих проблем невозможно без системного подхода, включающего независимых гражданских субъектов. Мы, как гражданское общество, не должны довольствоваться ролью говорящих голов на полях или скромных поставщиков отчетов и рекомендаций.
Нам нужны правозащитные отчеты, нам нужны практические рекомендации – и по моему убеждению, чем смелее, тем лучше – и нам нужны более эффективные внеконсенсусные механизмы с участием представителей гражданского общества.
Но нам также необходимо широкое образование в области прав человека — на официальных языках ОБСЕ, включая, подчеркиваю, русский язык. Крайне важно устанавливать связи, поддерживать контакты и вкладываться в международное антивоенное и международное правозащитное движение — гораздо больше, чем сейчас!!
Нам нужны школы для дипломатов гражданского общества. Нам нужно работать с молодежью. Спросите себя, сколько молодых людей знают об ОБСЕ – в лучшем случае они слышали о наблюдателях за выборами. Если не будет понимания, чем занимается Организация и для чего она нужна – не будет общественной поддержки. И в конце концов ОБСЕ будет волновать только тех, кто здесь получает зарплату или приезжает ежегодно на подобные встречи…
Чтобы 50-летие ОБСЕ в 2025 году не стало последним юбилеем в ее истории, нужна серия широких межсекторальных дискуссий, а не раз в год на пленарном заседании. И я предлагаю срочно созвать широкую междисциплинарную группу экспертов-консультантов из гражданского общества, которые будут искать стратегические решения организационного кризиса. Я призываю присутствующих сосредоточиться на этом. Давай сделаем это!
English version
Hello dear colleagues! You know, I live most of the time in Russia. It’s not that easy to get out, so I have been missing such events for a couple of years already. Most of my interventions are before a computer screen…
My first speech at the OSCE was at the 2006 HDIM, a huge conference hall, diplomats, heads of delegations, human rights colleagues from all over — intervention of 3 minutes with an emphasis on recommendations. There was a feeling that you had access to an important platform and that you would be heard. Perhaps it was an illusion.
Yet I know that some of our recommendations were realized: strengthening the panels of experts and expanding their mandates; concrete issues raised at various OSCE institutions, including the Parliamentary Assembly and the Permanent Council; the launch of the Moscow Mechanism on Belarus, and then on Russa; Special Representative on the Civil Society! Not so much, but not little either. And the Declaration of the Parallel Conference has been presented at the ministerial level and to the highest ranking OSCE officials for how many years already? 7 or 8?
But, perhaps, it was a different reality those years back. Now, a colleague of ours and my friend, human rights activist Max Butkevich, is captured and imprisoned in Lugansk, sentenced to 13 years. Another friend and dear comrade, Nasta Loika, one of the kindest people I know, is in prison in Belarus, sentenced to 7 years — held incommunicado. Ales Bialiatski, who was in prison when the Civic Solidarity Platform was created, is now serving 10 years — once more in prison. Names of others imprisoned, basically held captive after kangaroo trials, we already heard here. I don’t know how many of our colleagues we will see alive and liberated…
My own organization — the Moscow Helsinki group — which inspired life into the human dimension of the Helsinki Process in the distant 70s — was liquidated and once again deprived of the legal opportunity to work.
The Civic Solidarity Platform itself was born from the idea of taking up the banner of the Helsinki Movement and redefining how the OSCE interacts with civil society. NGOs from across Europe and from across the Atlantic gathered in Vilnius in 2011 against the backdrop of a crackdown on civil society in Belarus. We had high hopes that our recommendations and ideas and WARNINGS about how dire the situation already IS would he heard. That the situation would change!
Some of you were there, right? For what did we launch the Platform back then? I dare to say not only so that our declarations would be quietly accepted with words like “good luck” and “keep up the good work”. Not to hear the diplomatic bullshit in return. We wanted to change the OSCE and the human dimension work it does!
We are all deprived of the opportunity to work as before. And we all should stop pretending that things will once more be like before — they won’t be.
How long will the war between Ukraine and Russia last? Do we have scenarios for getting out of it? The war between Armenia and Azerbaijan over Karabakh — do we even keep score anymore of the wars between the participating states? I am not even talking about the Middle East — outside of the OSCE — but where another powerful state considers military attacks on civilian infrastructure a legitimate and proportional response to terrorist attacks… So much for the rule based world order, spoken about here, huh?
Let’s go back to the OSCE and its human dimension.
What is the number of political prisoners imprisoned in the participating states?
How many of them are human rights defenders promoting human rights and the rule of law, the very things on which the notion of human security, a key concept of this organization, is based on?
How many of those activists across the OSCE were kidnapped and executed?
How many human rights organizations have been liquidated, deprived of the opportunity to work, or driven out of their countries?
I am convinced that our discussions need to look different than they did 17 or 12 or 7 years ago.
We have to rethink what the OSCE can be and should be. Stability will not return to Europe soon, but we must work in this direction now, just as the construction of the UN began long before WWII ended.
The participating states have long since lost consensus on key issues — sometimes it seems that organization exists by inertia. Should it unite everyone on the continent (plus the USA and Canada?) Or is Lavrov’s arrival a reason for boycott and should Russia (and other aggressor states?) be excluded?
Is the OSCE an instrument of war, perhaps even a morally justified war, or rather an instrument of reaching agreements? Is it a negotiation platform? Are there, at the heart of the organization, issues that matter to every participating state? Or are there none left?
In the end, what principles should be the basis of the OSCE?
The Helsinki movement was based on the premise that human security is a matter of joint concern. We continue to insist that human rights and the rule of law are a matter of common security — as important as military capabilities or economic stability.
I personally believe that a political dialogue should continue — at least to prevent mutual destruction or catastrophe for the entire planet. For there are things that are supra-sovereign. Climate, for example. Or consequences of other environmental problems. Or nuclear disarmament. And of course human rights.
At the same time, I do believe that there should be a grouping of states that believe that real security is impossible without accountability for war crimes and crimes against humanity, without real guarantees of human rights, without public administration accountable to society. They must jointly invest in the development of institutions and mechanisms that will bring this reality closer. And they must hold themselves, not only others, to those high standards.
Diplomats and politicians that believe this, are our allies and we would welcome a joint search for common solutions.
Wars on the European continent are a reality, the collapse of the security system on the European continent is a reality. Moreover, in addition to the military dimension, energy security and food security are in question. The resistance of social systems to conflicts and disagreements, to propaganda is another issue. And we are failing on that as well.
Addressing all this is not possible without a systemic approach that includes independent civil actors. We as civil society should not be satisfied with the role of talking heads on the margins or humble deliverers of reports and recommendations.
We need reporting, we need policy recommendations — in my conviction the bolder the better, — and we need more effective non-consensus mechanisms involving civil society actors.
But we also need broad education in the field of human rights — in the official languages of the OSCE that includes, and I underline this, Russian language. It is crucial to establish connections, maintain contacts and invest in the international anti-war and international human rights movement — much more than now!!
We need schools of civil society diplomacy. We need to work with youth. Ask yourselves how many young people know about the OSCE — at best they heard of the election observers. If there will be no understanding of what the organization does and what it is for — there will be no public support. And at the end the OSCE will only worry those who receive a salary here or come annually for a meeting similar to this…
For the 50th anniversary of the OSCE in 2025 not to be the last one, we need a series of broad cross-sectoral discussions, not just once a year in a plenary. And I suggest an urgent convening of a broad interdisciplinary group of civil society expert advisors who will seek strategic solutions to the organizational crisis. I urge those present to concentrate on that. Let’s do it!